С-300 против "Шахеда": почему цель оправдывает средства

Этот текст меня заставила написать статья The New York Times "Украина сбивает российские дроны, но это обходится слишком дорого!", опубликованная накануне и вызвавшая бурное обсуждение в российских и украинских медиа. Особенно в российских — они подавали это как безусловный успех страны-агрессора. Мол, Украина тратит больше ресурсов, значит, проиграет. 

Соотношение цены и качества

Внешне все так и есть. Запуск одного "Шахеда", по данным того же NYT, обходится в 20 тысяч долларов, запуск ракеты С-300 — в 140 тысяч. В семь раз дороже. Тут, правда, необходимо отметить, что часть "Шахедов" сбивают из крупнокалиберных пулеметов, скорострельных пушек или они вообще не долетают до целей. Ракеты для комплексов поскромнее, типа "Стрела", тоже стоят сильно поменьше. Но все же дисбаланс есть. Поэтому российская пресса вовсю разгоняет нарратив, что война обходится агрессору дешевле. Что же здесь не так?

Перестановка слагаемых

Дело в том, что журналисты американского издания неверно сформулировали условия задачи, отсюда и неверные выводы. Нельзя, на мой взгляд, считать соотношение стоимости ракеты и дрона, который она сбивает. Нужно считать соотношение стоимости ракеты, потраченной на беспилотник, и возможного ущерба, который он может нанести. А вот тут есть отличный пример из, так популярного среди украинцев, израильского опыта.

"Железный купол" против "Касама"

Израиль живет под ракетными обстрелами террористов уже почти четверть века. Для противодействия им создали и построили систему "Железный купол" — единственную в мире, способную перехватывать неуправляемые ракеты. Система — это вершина израильских оборонных технологий, среди прочего, отличающаяся очень высокой стоимостью. 

Одна ракета-перехватчик "Тамир" стоит, исходя из разных данных, в среднем 20 тысяч долларов. Одна ракета террористов — примитивный самодельный неуправляемый снаряд с ракетным двигателем — на порядок дешевле как минимум. По одной ракете, выпущенной из Сектора Газа, запускают два перехватчика, чтобы гарантированно ее поразить. Итого, чтобы сбить примерно 2 тысячи долларов, тратят 40 тысяч. В чем смысл?

Расчеты, проведенные Министерством обороны еврейского государства, показали, что попадание одной ракеты террористов в жилой квартал обходится примерно в миллион шекелей (около 280 тысяч долларов). Это выплаты компенсаций, страховок (а их выплачивают из государственного бюджета, потому что это ущерб от боевых действий), восстановление поврежденных зданий или коммуникаций, лечение пострадавших. Итого: вычитаем из этой суммы стоимость ракет "Тамир" и получаем: на каждом удачном перехвате Израиль экономит примерно четверть миллиона долларов. Очень даже выгодно с экономической точки зрения. 

Тут можно пойти дальше. Ракета террористов (а они их довольно хорошо усовершенствовали и усилили разрушающую мощь) может попасть в дом, например, в Ашкелоне и повредить несущие конструкции. В городе много старых неукрепленных зданий. Дом придется расселять и каждой семье покупать за счет бюджета новую квартиру. Если их было, скажем, шесть — это минимум 9 миллионов шекелей, или больше двух с половиной миллионов долларов.

Что касается Украины, можно привести другой пример. "Шахед", попавший в подстанцию и полностью ее разрушивший, помимо прямого инфраструктурного ущерба, может оставить без света (тепла, воды) сотни тысяч человек в разгар зимы. Как тут измерять ущерб?

Сколько стоит человеческая жизнь

Вопрос с человеческими жертвами — отдельный. Жизнь — она бесценна, и никакими суммами ее не измеришь. В конце концов, государство для того и существует и собирает  налоги, чтобы защищать своих граждан, в какие бы суммы это не обходилось. Иначе зачем вообще нужно это государство? Человеку, который в Сдероте или том же Ашкелоне наблюдает перехват ракеты в небе, вообще не интересно, сколько это стоит. Он выполняет свои обязанности, соблюдает законы, платит налоги и ждет от государства действий по его защите. 

Поэтому считать тут соотношение стоимости ракет и дронов — смысла не имеет. Граждан нужно защищать, а ущерб минимизировать. С остальным придется разбираться уже после войны.

Фото: УНИАН